Алексей Толкачев
Французская книга

С боем взяли Вавилон, город весь прошли
И Последней улицы название прочли.
А название такое, право слово, боевое:
Улица Последняя по городу идет.
Значит, нам туда дорога...

Песня.

17-го августа 2008-го года около полудня к борту "Морской птицы" волны принесли бутылку из-под шампанского "Дом Периньон". В бутылке оказалось письмо следующего содержания.

Здравствуйте, почтенный мой дядюшка, реб Менахем-Довид, да продлит Б-г ваши дни!
Заезжал тут ко мне общий наш знакомый, маклер Зорах-Юдл. Рассказал, как горячо вы наказали ему спросить у меня насчет денег, что ссудили мне на покупку сахарных акций. Аж, говорит, за грудки его хватали, трясли и кричали: "Спросите! Напишите! Высылайте!" Такого бы вам здоровья, дядя Менаше, какой вы деловой человек! Так что вы беспокоитесь? Я же обещал: как только акции продам, немедленно вам об том напишу. А слово мое твердо, не сглазить бы. Так вот, акции я продал, прибыль, слава Б-гу, получил, вот и пишу. Одна только беда: у нас тут в Попелюхове такая почта, что это ужас. Почтальон Гришка вечно пьян, и кобыла у него, не про нас с вами будь сказано, хромает на обе ноги. Доверь этому Гришке письмо, так он его, пожалуй, потеряет. Так я рассудил, что надежнее будет старым морским манером это послание отправить: запечатать в бутылку и бросить в море. На море - всяко уж больше надежды, чем на нашу попелюховскую почту.
Теперь покорно жду, дядя, вашего ответа. Коль напишете, чтоб я деньги вам вернул - я верну. Коль не напишете, стало быть, я пойму, что они вам пока не к спеху, и далее их в оборот пущу. Ждать вашего ответа готов сколь угодно долго, до самой следующей среды. Потому как в среду такие торги будут, что там уж если покупать, так уж это надо будет покупать!
Здоровья и удачи вам, дядюшка, и благочестивой супруге вашей!
Преданный ваш племянник Генах-Фишл.

Уже почти запечатал бутылку и тут подумал: небось, решите вы, что племянничек ваш транжир и мот - бутылка-то из-под шампанского! Да что вы такое себе думаете, дядя! Бутылку эту я на берегу нашел, вот и воспользовался. И вообще, дядя, в талмуде специально для вас сказано: "...не гляди на сосуд".
Опять-таки ваш племянник Генах-Фишл.

Капитан Джон Дарем отнес сосуд и письмо в свою каюту. Бутылку поставил в шкаф, а письмо положил на стол. Задумался. Неужели опять начинается?
Вечером того же дня дежурный по камбузу матрос принес капитану очередную находку - серебряную табакерку, извлеченную из желудка пойманной акулы. Табакерка была старинная, хорошей работы. Моряцкая табакерка - с гравировкой в виде якоря, а крышка прилегает так плотно, что не видно ни малейших щелей. То есть изделие, по всей видимости, водонепроницаемое. Так оно и оказалось. Когда капитан, повертев табакерку в руках, нажал на кнопочку, спрятанную в специальном углублении на боковой стенке, крышка открылась, а внутри обнаружился совершенно не пострадавший от влаги сложенный лист бумаги с каракулями.

Я Николас Денсмор, лейтенант флота Ее Величества. Наш бриг "Апостол Петр" разбился о рифы у входа в Эльгорскую бухту. Похоже, погибли все кроме меня, матроса Тома Остлера и кока Джима Тейлора. Уцелела одна шлюпка. Мы с Остлером забрались в нее, позже обнаружили неподалеку в воде тело Тейлора и втащили кока на шлюпку. Он без сознания, но пока жив. Дрейфуем к зюйд-весту.
5 апреля 1827 года от РХ.

Непонятно было, как эта табакерка попала в акулий желудок. Может, акула нашла где-то под водой блестящий предмет и проглотила, приняв за рыбу? Предположение о том, что акула просто съела несчастного лейтенанта, приходилось отвергнуть, так как документ был датирован 1827-м годом, а ведь акулы редко живут больше сорока лет. Хотя, черт морской их знает... Может, бывают исключения. Что там говорить - капитан Джон Дарем сам являлся ходячим примером подобного исключения. Столько лет, сколько он тут капитанствует, люди не живут... Еще было любопытно, чем это мог писать на бумаге потерпевший кораблекрушение моряк? Ведь не могли же на шлюпке случайно оказаться перо и чернильница. Да и не похоже это было на чернила. Явившийся по просьбе капитана эксперт (о, среди сотрудников библиотеки не было недостатка во всякого рода экспертах по части писче-печатно-бумажных технологий) предположил, что надпись сделана итальянским карандашом с грифелем из глинистого сланца. По его мнению, такие карандаши были известны с XIV-го века и вполне могли находиться в арсенале морских офицеров флота Ее Величества.
Так или иначе, это было уже второе сообщение, доставленное морем на борт корабля-библиотеки, так что капитан понял: да, начинается!
Третье сообщение не заставило себя долго ждать. На рассвете из воды выудили бутылку из-под портвейна "Красный крымский". В ней была купюра в 20 гривен и листок из тетради в клеточку со, с позволения сказать, стихами.

Наш гитарист, раздолбай Николай Булекако
Парень, друзья, откровенно сказать, неплохой.
Только чудит он всегда, когда пьяный, собако.
(Надо заметить, он, суко, все время бухой).

Он разговаривать с мебелью может и любит,
Он табуретку свою провожает к метро,
Он с этажеркой своею целуется в губы,
Много историй него рассказать могу про!

Ванне он молится, бьет ей земные поклоны,
С люстрой ругается. Что вы хотите - бухой!
Ну а с другой стороны, все мы не эталоны.
Коля, вообще-то, нормальный чувак. Панки, хой!

Уже три бумаги лежали на столе у капитана. Четвертая заняла свое место на этом столе вечером следующего дня. На фор-марса-рей сел баклан, на лапе которого блестело кольцо. Один из матросов сбегал на камбуз, притащил скумбрию. Птицу подманили, поймали и освободили от кольца. На первый взгляд - обычное орнитологическое кольцо. Собственно, так оно и было, только вот надпись на нем оказалась... орнитологическая, но необычная. Чего стоило хотя бы количество текста, нацарапанного микроскопическими буковками на металлической поверхности!

Дорогой Жак! Ты меня, конечно, не помнишь. Я - та невысокая шатенка с Азово-Черноморской орнитологической станции, у которой ты спросил: "Есть ли тут WiFi?" - когда приезжал к нам на конференцию "Большой баклан: подходы к регуляции численности". С тех пор всегда, когда я снимаю с лапы баклана кольцо и вижу французскую надпись, в волнении замираю: вдруг это кольцо надевал ты?

Текст переписали на бумагу, а кольцо вернули на лапу птицы. Пускай летит дальше! Все-таки, тут любовь. И наука. Что одно, что другое - вещи бессмысленные, но вставать у них на пути - моветон.
Пятое послание тоже прибыло с воздуха. Просто ветер принес бумажный листок.

пробило бак. И мы торчали в этом ущелье еще двое суток. Зато пожили спокойно, отдохнули. Поспали по очереди. Стрельбы больше не было. Связь по рации есть, сказали, что вышлют вертолет. Прикинь, у Лехи даже нашлось, что почитать. Так что я получил возможность внимательно изучить очень актуальную в данной ситуации книгу "Грозный". Баку нашему все равно кирдык, поэтому машину бросили. Поднялись наверх. Сидим, ждем вертолета. Тут такой ветер, что

Такой вот текст. Без начала, потому что это, очевидно, второй листок письма. И без окончания. То ли ветер вырвал листок из рук бойца, то ли началась очередная стрельба.

Далее в течение всей следующей недели ничего больше на "Морскую птицу" не поступало. Капитан сделал вывод: всё. Надо работать с этими пятью документами. В прошлом такое уже бывало - приплывали, прилетали, поднимались из-под воды и сваливались с неба чьи-то письма, записки, страницы из дневников и прочее подобное, сразу несколько штук за короткий промежуток времени. И Джон Дарем давно уже знал: это не просто так. В этой корреспонденции содержится какое-то сообщение специально для "Морской птицы". И его требуется расшифровать.
Стандартных рецептов расшифровки таких ребусов, увы, не было, но определенный опыт имелся. Прежде всего, следовало перевести все полученные послания на какой-то один язык. В данном случае долго думать не приходилось: первое письмо было написано на идиш, вторая записка - на английском, а все три последних послания - на русском. Кстати, от российских берегов "Морскую птицу" в те дни отделяли всего лишь три моря: Эгейское, Мраморное и Черное. Итак, первые два документа перевели на русский. Ну а потом капитан уединился в каюте и долго колдовал над картами, рунами, рыбьими костями, навигационными приборами и черт его знает, над чем еще. И, наконец, кажется, что-то нащупал.
- Сэм!
- Слушаю, сэр.
- Пригласи ко мне Павла. Или Ольгу. Лучше - обоих.
- Обоих нет на борту, сэр! Отбыли утром на катере, вернутся в воскресенье, когда мы зайдем в Афины.
- Черт, а кто тут еще может читать по-русски?
- Кок, сэр, - вспомнил матрос.
- Отлично! Давай его сюда!
- Здравствуйте, Джон. Звали?
- Добрый день, добрый день! Звал. Тут такое дело. Я насчет этих писем... Вроде как, получается, что надо прочесть пятидесятое слово в каждом из писем, в порядке их поступления. Но я-то по-русски не читаю... Зато, считать умею. Пятидесятые слова отсчитал и подчеркнул. Ну а вас прошу прочесть. Вот в этом порядке, как они лежат.
- Спросите... кока... про... французскую... книгу, - прочитал кок.
В 1986-м году Артем был студентом Московского Энергетического института. Учился, подобно большинству своих товарищей, сам не зная, зачем. Впрочем, на такие темы никто и не задумывался. Все плыли по течению, стараясь, как говорится, расслабиться и получить удовольствие. Вопрос: "Зачем?" Артем задавал себе обычно раз в год - где-то в середине февраля. Позади осенний семестр с веселой жизнью в начале и нервотрепкой в конце, позади сессия с бессонными ночами, позади зимние студенческие каникулы, со всеми втекающими и вытекающими... И вот середина февраля. Сонное время. Второй семестр еще только начинается. Еще ничего не происходит. Тогда, в эти странные спокойные дни, в голову лезли пренеприятные мысли: "Зачем все это? Энергетический институт! Я - что, интересуюсь вопросами энергетики? Это даже не смешно"... Но, к счастью, проходил день, другой, события, приятные и неприятные, начинали закручиваться, и становилось уже не до бытовой философии.
В один из таких февральских дней Артем не пошел в институт. Подумаешь - три лекции! Можно и прогулять.

А под вечер ему позвонил Ренат, одногруппник, живший неподалеку.
- Привет. Ты чего в институте не был?
- Да так... Спать хотел.
- Ясно... Ну, давай, я к тебе зайду, дам лекции переписать.
- Гы! Смешно.
- Да ничего смешного. Знаешь, сколько народу сегодня отсутствовало?
- Сколько?
- Много. Лысый разозлился, сказал, кто в конце семестра конспект сегодняшней лекции по матану не предъявит, того он до экзамена не допустит.
- Ну, спасибо. Ты завтра сам-то будешь? Я завтра у тебя возьму.
- Да сегодня же время есть... Давай, я зайду, мне не трудно!
Голос у Рената был какой-то напряженный.
- Ну, заходи.
Что-то тут было не так.
Явился Ренат. Прошел в комнату.
- Ты французского, случайно, не знаешь?
- Случайно не знаю.
- Слушай... У меня к тебе просьба. Можно, я у тебя на какое-то время одну книгу оставлю?
- Что за книга?
- Вот эта. - Ренат достал из сумки и положил на стол книжку небольшого формата в мягкой обложке розового цвета, с названием "Rosier". - У меня тут такая жопа сегодня произошла... К кэгэбэшнику вызывали. Насчет дяди.
Про этого дядю Артем уже слышал, и не раз. Дядя Рената был совершенно экзотическим персонажем. Он служил в торговом флоте, большую часть времени находился в плавании и в каких только краях ни бывал. Два-три раза в году появлялся на несколько дней в Москве и снова исчезал. Но во время своих коротких визитов в столицу никогда не забывал навестить Рената. Ведь дядя был его единственным родственником. Когда Ренату было пятнадцать лет, его родители попали в аварию и погибли, и с тех пор он жил один.
Однажды Ренат подарил Артему на день рожденья такую вещь! Такую вещь! Лучшего подарка Артем в жизни не получал! Это была круглая наклейка с изображением Пола Маккартни и надписью "AKAI". Она была невыразимо прекрасна и божественно фирменна! Дрожащими руками Артем наклеил ее на "дипломат", с которым ходил в институт, и почувствовал себя в точности так же, как в наши дни себя чувствует русский человек, долгие годы ездивший на старой японской машине, вступая во владение новой немецкой. Происхождение наклейки было очевидно - дядя привез. Дядя, собственно, привез племяннику кассетную деку "AKAI", а наклейка эта была там в коробке. Ну, дека - это что говорить, вообще вещь космическая. Но подарить такую наклейку - это поступок настоящего друга! Ведь Ренат мог бы наклеить ее и на свой "дипломат". И был бы модным чуваком! А теперь Артем модный чувак. А то, что у Рената дома фирменная дека - так об этом всем девчонкам, мимо которых проходишь, не расскажешь!
А в прошлом году из дальних краев пришла тревожная весть: корабль, на борту которого находился дядя, где-то у берегов Марокко потерпел крушение и затонул. Все люди, однако, спасены. Но через несколько дней прозвучало уточнение: все, кроме одного. И этим одним был дядя Рената. Его не нашли и сочли погибшим. Через пару недель моряки, потерпевшие крушение, самолетом были доставлены на родину. А месяца через три в Москве появился дядя! Оказалось, что его подобрало некое судно, на котором он провел потом довольно длительное время. У этого судна были какие-то негладкие отношения с Советским Союзом, так что капитан очень не советовал дяде сообщать в советское посольство, где именно он находится. Связаться же с посольством и не сказать, где он - тоже было немыслимо. Меж тем, капитан сообщил, что в его планах есть заход в Черное море. И дядя, легкомысленный авантюрист, решил остаться на борту. И вот Черное море. В советские территориальные воды корабль не пустили бы, да и нельзя было дяде сходить на родной берег с этого корабля. Поэтому сделали так. На борту имелась маленькая спортивная яхта. Дядя умел управляться с парусами. Капитан проявил щедрость и подарил ему эту яхту. И дядя взял курс на Одессу, не вполне отдавая себе отчет в том, что конкретно он собирается врать советским пограничникам. Однако никакие пограничники его не перехватили, и неподалеку от Одессы он тупо высадился на берег. Автостопом добрался до города. Неделю провел в Одессе, остановившись у друзей. Они дали ему денег на поезд до Москвы. И вот дядя в Москве, в положении полного нелегала. Паспорта не имеет, считается погибшим, в милицию, или еще куда похуже, обращаться боится. Потому что имеет основания полагать, что попадет именно что "куда похуже". Вот, какую историю рассказал чудесно воскресший дядя, явившись в Москве к Ренату. При всем при этом дядя не унывал и имел конкретные планы на будущее. Те самые его друзья из Одессы в ближайшее время собирались в Сибирь, в поход, сплавляться на плотах по какой-то таежной реке. (Все нормальные люди стараются в отпуск к морю поехать, а эти чудики живут у моря, а в отпуск едут, понимаешь, в Сибирь). И дядя намеревался присоединиться к ним. В тайге паспорт не нужен. В Сибири дядя планировал задержаться. Он, видимо, полагал, что там вообще нигде не нужен паспорт.
Все это было прошедшим летом. От дяди с тех пор вестей не поступало. Может, он по-прежнему находился в Сибири, может, еще где-нибудь. А меж тем, доблестный КГБ каким-то образом все же учуял его след. Самого дядю найти не могли, но кое-что о нем разузнали. После чего интерес сотрудников госбезопасности к его личности возрос. Получалось, что это не просто какой-нибудь нарушитель границы. Берите выше - тут пахнет идеологической диверсией! Морячок-то, оказывается, побывал в таком месте, где имеется скопище запрещенной литературы. И находился он в этом месте очень долго. Начитался - это само собой, но ведь мог и в страну что-то доставить. И, наверняка, доставил. Иначе, зачем на берег высадился нелегально, минуя пограничный и таможенный досмотры?
- В начале первой лекции открывается дверь, - рассказывал Ренат, - заходит замдекана. Спрашивает: "Студент Нуретдинов присутствует на занятии?" Я говорю: "Да, я здесь". "Выйдете, пожалуйста". Выхожу. И замдекана мне сообщает: "Вас вызывает проректор по режиму". Приводит меня в какой-то кабинет на четвертом этаже. Там сидят проректор и еще один мужик. "Присаживайтесь, хотим с вами побеседовать". И начинают мне дурацкие вопросы задавать. Типа, нравится ли мне учиться в институте? Чем в свободное время занимаюсь? Какие у меня увлечения? Слежу ли за международной обстановкой? Употребляю ли спиртные напитки? Верю ли в бога? Много ли читаю? И дальше в сторону литературы беседа пошла. Обсудили разных писателей. Потом этот второй мужик спрашивает: "А к Солженицыну вы как относитесь? Нет, я не об идеологическом аспекте говорю, я понимаю, вы советский человек и в вашей правильной позиции не сомневаюсь. Просто интересно, как вам Солженицын с художественной точки зрения, чисто, как писатель?" Я говорю: "Солженицына не читал". Врубаюсь уже, что они как-то подловить меня хотят, только не понимаю, зачем. Дальше этот мужик заявляет: "А вообще, - говорит, - жаль, что у нас сейчас издается мало интересных книг! Не правда ли?" А я, такой, уже как по ниточке над пропастью иду. Взвешиваю каждое слово... "Почему, - говорю, - мало? По-моему, много хороших книг". Он так смотрит на меня задумчиво, потом: "Ну да, вам грех жаловаться на литературный вакуум! Вам же дядя из-за рубежа книги привозит!" Я говорю: "Да нет, не привозит". Но он мне не поверил. И пошла канитель про дядю. Что привозил? Что рассказывал? Куда уехал? Я говорю: "Ничего такого не рассказывал. Куда уехал, не знаю". Он пугать стал: "Мы все проверим, все узнаем. Если лжете, вас исключат из комсомола, из института... И это будет только начало ваших неприятностей". Целый час мурыжили. К началу второй лекции отпустили.
- То есть, ты мне только вторую и третью лекции принес? - спросил Артем.
- Я тебе книгу принес. Понимаешь, в чем жопа-то главная - дядя, когда летом приезжал, на самом деле, книгу оставил. Ну, как оставил... Она у него в прихожей из кармана куртки выпала, когда он раздевался. Он ее поднял и бросил на обувную полку. А на следующий день уже, когда он уехал, я смотрю - книга осталась. Забыл забрать. Ну и вот она. По-моему, это какие-то французские стихи.
Артем открыл книгу, полистал. Да, судя по форме текста, это были стихи. И язык, в самом деле, был похож на французский. На первой странице стоял штамп, похожий на библиотечный. Собственно, на штампе и было написано: "Library". И эмблема в виде чайки.
- Я боюсь, могут ко мне с обыском придти, - сказал Ренат, - Искать дядины книги. И найдут эту. А вдруг, тут антисоветчина какая-нибудь? Или порнография... Если б французский знать! Но мы ж не знаем. А показать кому-нибудь стремно. Настучать могут.
- Так выброси ее!
- Как я могу ее выбросить?! Это ж дядина книга! Я тебя хотел попросить: ты можешь ее у себя какое-то время подержать?
- Ну че, подержу. Без проблем.
- Только, Тем, обещай мне, что ты ее никому не дашь.
- Кому ж я ее могу дать?!
- Да я уже, после сегодняшнего, всего боюсь. Хрен его знает, чего они там в КГБ придумают... Подошлют к тебе кого-нибудь...
- Слушай, Ренатик! Я, конечно, понимаю, что ты сегодня испытал очень острые ощущения. Но, все-таки, не надо так в манию преследования-то впадать! Ну хорошо, клянусь тебе самой страшной клятвой, что отдам эту книгу только тебе! Или твоему дяде. Или лично сдам в библиотеку. Когда найду такую - с названием "Library" и эмблемой в виде чайки.
- Спасибо, чувак!
Тревоги Рената оказались напрасными. Продолжения эта история не имела. Никакие сотрудники КГБ больше не беспокоили его, ни в связи с книгой, ни в связи с дядей. А очень скоро этим строгим мужчинам стало и вовсе не до глупостей, типа идеологических диверсий - мало-помалу набирала обороты новая интересная жизнь, и начинались настоящие, серьезные дела: крышевать кооперативы и финансовые пирамиды, делить деньги партии и жечь глаголом с трибуны Госдумы, правой рукой осеняя себя православным крестом, а в левой, как Библию, сжимая "Архипелаг Гулаг". Дядя Рената через пару лет объявился, живой и невредимый, с новым паспортом. Снова поступил на службу на корабль, на сей раз, речного флота. Корабль этот, правда не совершал никаких рейсов, а просто стоял у Фрунзенской набережной города Москвы и являлся, по официальной версии, рестораном. После таких слов напрашивается вывод, что на самом деле корабль рестораном не являлся. И совершенно напрасный, ложный вывод. Да, основной доход приносило другое, неофициальное заведение, функционирующее на борту - публичный дом. Но ресторан на корабле тоже был, и, надо заметить, с очень и очень недурной кухней! И Ренат, закончивший к тому времени Энергетический институт, и успевший понять, что инженеры-энергетики на хрен никому не нужны, даже одно время работал в этом ресторане младшим поваром. А что, времена тогда были деловые и чисто конкретные - по специальности не работал никто, дипломов об образовании работодатели ни у кого не спрашивали, умеешь что-то делать - делай! Окажется, что не умеешь - пойдешь вон. Зачем диплом? Готовить Ренат умел. С юных лет имел к этому склонность и талант.
К моменту возвращения дяди из таежных краев Ренат уже начисто забыл про книгу французских стихов. Моряк тоже о ней не вспоминал. Ну а Артем, в квартире которого эта книжица хранилась на нижней полке шкафа, в заднем ряду, за красно-белыми томами "Библиотеки мировой фантастики" - забыл о ней и подавно.

С тех веселых пор прошло лет двадцать. Артем работал менеджером среднего звена в консалтинговой компании. Успел жениться и развестись. Жил с родителями. Летом отец с матерью, как правило, находились на даче, и Артем обитал в квартире один. Как-то раз в субботний день во второй половине августа Артем затеял в своей комнате перестановку мебели. Недавно в магазине был заказан новый большой книжный шкаф, для которого требовалось освободить место. Старый же шкаф вообще надо было выставить на помойку. Вынимая из него книги, Артем наткнулся на издание карманного формата с надписью "Rosier" на розовой обложке. Долго не мог понять, что это такое и откуда это у него. А потом вспомнил! С улыбкой вспомнил всю эту историю с манией преследования и тайным хранением потенциально диссидентской литературы. Вспомнил и свою страшную клятву, что отдаст эту книгу только Ренату или его дяде, или лично сдаст в библиотеку, у которой эмблема в виде чайки... Пожалуй, можно бы уже и отдать! Стал думать: когда он последний раз общался с Ренатом? Выходило, что лет семь назад, когда их бывшая студенческая группа отмечала в ресторане юбилей окончания института. В ту пору еще, помнится, у Рената был роман с одной из одногруппниц, и у них в планах даже была свадьба. Которая потом так и не состоялась. Что-то там не склеилось, и они расстались. Ренат переживал, избегал тусовок, стал угрюмым и не общительным... Вот с тех-то самых пор Артем и потерял его из виду. В старой записной книжке нашелся домашний телефон Рената. Артем набрал этот номер, но на звонок никто не ответил. А разыскать друга очень захотелось! Встретились бы, поболтали. Хоть прямо сегодня вечером. Посидели бы, выпили как следует - благо, квартира в единоличном распоряжении Артема. И вообще, пускай Ренат поможет ему шкаф на помойку вынести! Но из тех одногруппников, до кого удалось дозвониться (а удалось-то всего до двоих), никто мобильного номера Рената не знал. Причем, один стал рассказывать какую-то мутную историю о том, что, будто бы, Ренат каким-то непонятным образом пропал. Без сколько-нибудь внятных подробностей. Этот же приятель сообщил Артему е-mail Вероники - той девушки, на которой Ренат собирался жениться. Она, якобы, должна была знать подробности, контакты и все такое прочее. Артем тут же написал ей, но, ясное дело, ответа в ближайшие часы не поступило. Увы, мероприятие "распить бутылочку со старым другом" откладывалось на неопределенный срок. Конечно, Веронике делать что ли больше нечего в летний субботний день, кроме как читать электронную почту! Впрочем, она не ответила ни на следующий день, ни в понедельник, ни через неделю... Найти Рената не получалось никак.
А в следующее воскресенье Артем был приглашен на день рождения. Его коллега, живший в Тушино, устраивал пикник неподалеку от своего дома, на берегу Канала имени Москвы. Начать мероприятие предполагалось с посещения подводной лодки-музея, стоявшей у набережной парка "Северное Тушино". Однако на подводную лодку попасть не удалось. Оказалось, что там чрезвычайно сложные и странные правила, делающие посещение музея совершенно нереальной задачей. Когда они всей компанией явились к подводной лодке, им было сказано, что в группе, которую запустят на борт лодки, должно быть не более пятнадцати человек. А их, вместе с другими желающими, ждущими своей очереди, оказалось семнадцать. Что делать, двое ушли - занимать место для пикника и разжигать угли в мангале. Однако группу из пятнадцати человек на лодку все равно не пустили, сославшись на другое правило: экскурсия может начинаться только в какой-то час ровно, например, в 11.00 или в 12.00, а в тот момент на часах было начало двенадцатого. Из принципа решили задержаться на час и ровно в полдень войти в музей. За несколько минут до полудня внезапно оказалось, что один из желающих - молодой человек из посторонней публики - должен срочно куда-то бежать. В полдень их на подводную лодку не пустили. В ход пошло третье правило: в группе должно быть не только не более, но и не менее пятнадцати человек. Компания воздала должное кретинизму ситуации и пошла жарить шашлык и пить водку.
Веселились долго и разошлись только ночью. Артему надо было ехать на другой конец Москвы, он жил на улице Гарибальди. Когда он пришел на автобусную остановку, электронные часы у него на руке пропищали полночь. 1-е сентября. Лето закончилось... Артем прикинул, что путь домой неблизкий, ехать на метро лень, да еще и не так-то просто до него добраться: пешком далеко, а автобусы ходят редко. Артем решил ловить тачку. Несколько минут ему не везло, машины проносились мимо, не останавливаясь, но вот вдали показалось такси. Засмотревшись на приближающийся издалека желтый автомобиль, Артем как-то даже не сразу заметил, что к остановке, тем временем, подъехал автобус. Остановился и открыл двери. Ну, раз уж автобус... Артем поднялся по ступенькам в салон, спросил:
- Скажите, пожалуйста, этот автобус до метро идет?
И оглядевшись, опешил. В следующий момент за его спиной с шипением закрылась дверь, и автобус тронулся.

В эту самую минуту в каюту капитана "Морской птицы" вошел Павел, сотрудник библиотеки. И, по приглашению Джона Дарема, сел к столу, на котором лежали пять бумажных листков.
- Вот они, - сказал капитан. - Прочтите, пожалуйста, следующие слова после подчеркнутых. По одному слову из каждого письма, в том порядке, как они лежат.
В августе капитану удалось установить, что в каждом письме надо прочитать пятидесятое по счету слово. Но это была только часть открывшейся ему разгадки ребуса. Было и продолжение: в сентябре прочитать в каждом письме пятьдесят первое слово. Джон понимал, что до сентября читать нельзя - получится бессмыслица. И вот сейчас, с огромным нетерпением дождавшись полуночи, попросил русскоязычного члена экспедиции прочесть соответствующие по счету слова. Получилось:
- Напишите... на... ванне...надпись... "Грозный".
Абсурд, конечно, но инструкцию, присланную морем и ветром, следовало выполнить. Тем более, что на корабле, совершенно случайно, имелась никак, в общем-то, не использовавшаяся дырявая чугунная ванна. И на следующий день гордая надпись "Грозный" украсила ее борт.
Автобус, в который вошел Артем, внутри выглядел... ну очень нетрадиционно! Почти половину салона занимал большой стол. Вокруг него по периметру стояли пассажирские сиденья. Вторая часть салона терялась в полумраке, но можно было различить шкаф с книгами и что-то типа кровати. За столом с бутылкой и стаканами сидели, как сначала показалось Артему, два бомжа. Первый, совершенно лысый, в темных очках, откинулся на спинку сиденья и, по всей видимости, спал. Второй имел большую рыжую бороду и черную бандану на голове. С ухмылкой поглядев на Артема, он спросил:
- А вам куда ехать?
Нет, если это и были бомжи, то тоже какие-то нетрадиционные. Во-первых, отсутствовал характерный запах. Даже наоборот, в салоне было как-то необычайно свежо. Словно на морском берегу в прохладный вечер. Да и одежда у экипажа автобуса была, хоть и странная, но, явно, не нищенская. "Может, артисты? - подумал Артем. - И это автобус, на котором путешествует их труппа?"
- Мне бы до метро.
- А дальше куда?
- Ну, вообще, мне на улицу Гарибальди надо.
- Поехали, - сказал рыжебородый.
Артем кинул взгляд в сторону водительской кабины. Там было темно.
- Присаживайтесь, - предложил бородач.- В ногах правды нет!
И вытянул вперед свои ноги. Вместо левой у него ниже колена торчал деревянный костыль. "Вот так артист", - подумал Артем, садясь к столу.
- Выпьете рому?
- Не откажусь.
- За знакомство, - провозгласил бородач, наполняя стаканы. - Меня зовут Одноногий Сильвер.
- Артем.
- Слепой Пью! - неожиданно объявил сидевший рядом обладатель темных очков. После чего единым махом осушил свой стакан и вновь откинулся на спинку сиденья.
Артем сделал глоток. Да, это, действительно, был ром, причем, кажется, неплохой.
- Вы артисты? - спросил он.
- Скорее, морская пехота, - ответил одноногий. - Или городские ловцы жемчуга. Мой товарищ - подземный лоцман. А я - шкипер-курьер.
- Курьер?
- Точно. Одна нога здесь, другая там.
- Понятно, - пробормотал Артем.
- Еще бы. Чего ж тут непонятного, - ответил одноногий.
- А вы меня до какого места можете подбросить?
- Можем высоко... А можем до улицы Гарибальди.
- Спасибо...
- Еще по одной? - одноногий Сильвер потянулся к бутылке. - За проезд! Лоцман?
- Слепой Пью!
За окнами автобуса мелькали темные силуэты деревьев и сутулые спины фонарей. Стекла потихоньку покрывались мелкими дождевыми каплями.

Настоящий ром - штука крепкая. Да и водки на дне рожденья под шашлычок выпили немало. А автобусное кресло было таким мягким и удобным... Веки слипались...
- Улица Вавилова! Следующая остановка - улица Гарибальди!
Артем вздрогнул и открыл глаза. Черт! Как он мог заснуть? Обстановочка-то здесь не та, чтобы расслабляться!
Одноногий Сильвер курил, в задумчивости рассматривая свой стакан. А вот его напарник, казалось, уставился прямо на Артема, просвечивая его слепым взглядом из-под черных очков. Артему очень захотелось проверить свои карманы. Но делать это на виду у попутчиков было не удобно. Взглянув в окно, он с удивлением обнаружил, что автобус уже сворачивает на улицу Гарибальди. Сколько же он проспал?
- Быстро доехали! - взглянув на часы, сказал Артем.
- Повезло. Пробок не было, - ответил Сильвер, не понятно, то ли в шутку, то ли серьезно. - Машин мало. Таксистов только много...
- Да, кстати! Сколько я вам должен? - спросил Артем. И сунул руку в левый карман. Слава богу, бумажник был на месте.
Сильвер покачал головой.
- Не должны нисколько. Нам было по пути.
- Ну, спасибо большое.
- Пожалуйста.
Автобус подъехал к дому Артема и остановился.
- По последней, на прощанье? - предложил одноногий. И толкнул локтем напарника: - Пьешь?
- Слепой Пью! - традиционно отреагировал тот.
Выпили. Автобус открыл двери.
- Ну, еще раз спасибо. За все. И до свидания, - сказал Артем, поднимаясь с сиденья.
- Еще раз пожалуйста. Всего хорошего, - ответил Сильвер.
Слепой помахал рукой.
Артем вышел из автобуса. Обернулся. Сам не зная, то ли из желания поблагодарить водителя, то ли просто из любопытства, подошел к водительской кабине, заглянул в окно. Темнота ли виной или нетрезвое сознание, но Артему показалось, что за рулем никого нет. Внешне же автобус выглядел как самый обычный, рейсовый. Синего цвета. Только без номера маршрута. И на борту нарисована чайка. Двери закрылись, автобус тронулся... Входя в подъезд, Артем вдруг подумал: "А ведь я, кажется, не называл им номер своего дома". В этот момент напротив притормозило желтое такси. И, после того, как дверь подъезда захлопнулась за Артемом, умчалось вслед ушедшему автобусу.
На следующее утро, как только Артем вышел из дома, к нему обратилась старушка с хозяйственной сумкой в одной руке и мобильным телефоном в другой.
- Сынок, не знаю, как быть! Нашла вот тут на тротуаре. Вернуть бы владельцу. Только я в этих рациях ничего не понимаю. Тут, может, записано где-то, чье оно?
Артем взял телефон. Потыкал кнопки меню, нашел записную книжку. Она была пуста.
- Давайте так, - предложил Артем, - Определим, по крайней мере, номер этого телефона. Потом вы можете позвонить в компанию-оператор, а у них есть информация об абоненте.
- А как определить, сынок?
- А сейчас...
Артем набрал на найденном аппарате номер своего мобильника. Тот немедленно засигналил и показал на экране цифры определившегося номера. Артем достал из сумки записную книжку с ручкой, переписал цифры, вырвал листок, вручил его старушке и зашагал к метро.

Старушка же, Васильева Зинаида Аркадьевна, сотрудница службы наружного наблюдения, подошла к припаркованному неподалеку желтому такси, села на заднее сиденье и скомандовала:
- Поехали, Миша. Все о кей.
Когда машина тронулась, Зинаида Аркадьевна совершила телефонный звонок и продиктовала мобильный номер Артема, оставшийся в памяти "найденного" аппарата в разделе "исходящие звонки". С этого момента телефон Артема был поставлен на прослушку.
Дело о синем автобусе с чайкой на борту разрабатывалось ФСБ, а в прежние времена, соответственно, КГБ, вот уже лет тридцать. С этим автобусом был связан целый ряд загадочных историй. Загадки уже сами по себе, это не то, что может понравиться госбезопасности. Но были еще и разные неприятные факты, вплоть до исчезновения людей. Автобус этот обнаруживался в Москве раз в несколько лет. За ним пытались следить. Иногда это удавалось, иногда не очень. Но все попытки перехватить его где-нибудь на дороге и задержать приводили лишь к тому, что автобус исчезал за ближайшим поворотом и... казалось, буквальном смысле слова, исчезал! Словно проваливался сквозь землю. И вот вчера выпала редкая удача. Автобус засекли на МКАД и сели ему "на хвост". Но главное: на улице Свободы он взял пассажира! Дальше объект "вели" через пол-Москвы, до улицы Гарибальди, где пассажир вышел. Автобус вскоре после этого традиционно загадочным образом ушел от "хвоста". Но пассажира, в общих чертах, разглядеть удалось. За подъездом было установлено наблюдение, утром произошла встреча с ним, и вот теперь известен его мобильный номер, установлена личность, и весь он как на ладони. Правда, пока ничего интересного в информации о нем нет. Самый-самый обычный человек, самая обычная, ничем не примечательная жизнь. Серая мышь. Ни одного сколько-нибудь интересного события в биографии. Что ж, тем более серьезным клиентом он может оказаться на самом деле.

Артем шел к метро. Начинался понедельник. Предстояло продержаться еще пять рабочих дней и... С 8-го сентября он уходил в отпуск на неделю. Без каких-либо определенных планов - так, просто отдохнуть. А планы... Придется, видимо, ехать на дачу. Ничего интереснее, все равно, не придумаешь.
Заходя в метро, Артем открыл бумажник, чтобы достать проездной. И обнаружил, что рука кого-то из вчерашних попутчиков все-таки побывала в его бумажнике! Нет, ничего не пропало. Наоборот, кое-что появилось. Небольшой бумажный кружок черного цвета. На другой стороне бумажки было написано:
"Уважаемый Артем Витальевич!
Вам вручена черная метка. Это произошло в связи с тем, что у вас на руках находится книга "Rosier", являющаяся собственностью нашей библиотеки. Книга сильно просрочена, и мы просим Вас вернуть ее. Для этого, пожалуйста, позвоните..."
И был указан контактный телефон.
Подпись: "Администрация". И ниже - изображение чайки.
Только сейчас Артем осознал, что чайка, которую он видел на вчерашнем странном автобусе, это тот же самый силуэт, что изображен на библиотечном штампе на первой странице книжки "Rosier"! Но как все это понимать?!
Весь день Артему не давали покоя мысли об этой дурацкой ситуации. Откуда администрации библиотеки стало известно, что книга у него? Ренат рассказал? Или его дядя? Ни о том, ни о другом - ни слуху, ни духу... Вообще, надо бы, конечно, отдать эту чертову книгу и покончить с этим. На фиг ему нужны эти пиратские дела - черные метки, понимаешь, одноногий Сильвер, слепой Пью! Он ведь какую клятву Ренату давал - что отдаст книгу или ему, или дяде, или вернет в библиотеку. Ну, вот он ее туда и вернет.
Вечером Артем позвонил по номеру, указанному на черной метке.
- Сильвер слушает!
Ну да. Понятно. Этого и следовало ожидать.
- Здравствуйте. Это Артем.
- Здравствуйте, Артем. Книга у вас?
- Да. Готов сдать ее в библиотеку. Где она находится?
- Хм, находится-то она далеко. Но вам в библиотеку и не надо. Вы просто отдайте книгу мне, да и все.
- Э... Нет, так я не могу.
- Почему же?
- Ну, видите ли... Я в свое время слово дал... предыдущему держателю книги. Что верну ее либо ему, либо лично сдам в библиотеку. Так что, извините. Я должен явиться в библиотеку лично. Иначе - никак.
Сильвер помолчал, потом ответил голосом артиста Папанова:
- Нет! На это я пойтить не могу! Мне надо посоветоваться с шефом! - И потом, уже своим голосом, добавил: - Я вам перезвоню.
Не прошло и получаса, как Сильвер вышел на связь:
- Шеф дает добро! Можем доставить вас в библиотеку лично. Если вы готовы совершить путешествие.
- Путешествие? А куда?
- В город-герой Новороссийск.
- А, так библиотека в Новороссийске?
- Библиотека на судне. Судно называется "Морская птица". И оно специально зайдет в Новороссийский порт, что принять вас на борт.
- Круто... Это - что, такая ценная книга?
- Для кого - как. Для нашей библиотеки - просто бесценная.
- А... А когда надо ехать? Я до выходных не могу. А вот, начиная с субботы, свободен в течение недели. Могу съездить.
- Всё, забились на субботу. Я вам, ближе к делу, позвоню, скажу, где и когда встречаемся.
- А как поедем? На поезде? На самолете?
- У нас собственный транспорт. Так будет проще. Да и бесплатно.
- Ну, хорошо. Буду ждать вашего звонка.
В среду Артем позвонил родителям. Сказал, что у него изменились планы и на дачу он приедет только в конце следующей недели, к выходным. Мама переполошилась:
- Вот тебе и раз! А у нас тут опята осенние пошли! А картошку копать кто будет? А огурцы собирать?
- В следующие выходные.
- Куда же ты собрался-то?
- В Новороссийск.
- Ишь ты! Путевку, что ли, дали?
- Да... Это, как бы, типа, экскурсия. На несколько дней.

На следующий день позвонил Сильвер и назвал время и место встречи:
- В субботу в восемь ноль-ноль буду ждать вас на улице Вавилонской.
- Это где такая?
- Недалеко от вас. Выйдете из дома, пойдете направо по улице Гарибальди. И вскоре дойдете до Вавилонской - она перпендикулярно к Гарибальди направо идет. Я буду у второго по счету дома на правой стороне улицы.
- Направо от Гарибальди?.. А! Улица Вавилова! Понял. А почему вы ее Вавилонской называете?
- Ну, вы свой район знаете, не потеряетесь. Главное, смотрите внимательно, не пропустите нужный поворот.
В субботу с семи утра возле дома номер 95 по улице Вавилова (второй по счету дом от перекрестка на правой стороне улицы) дворник таджик начал подметать тротуар. На детской площадке в песочнице мирно спал пьяный нищий. Во дворе стояла машина "скорой помощи", в которой находились: водитель, врач и медбрат. Таким образом, пятеро оперативных сотрудников готовились брать Артема и Сильвера с сообщниками.
Артем вышел из своего дома без двадцати восемь и двинулся по улице Гарибальди. Шагать предстояло не далеко: через один дом направо шла улица Архитектора Власова, потом еще один квартал - и будет улица Вавилова. На плече у Артема висела легкая дорожная сумка. Много вещей он брать не стал. Поездка ведь не будет долгой. До Новороссийска - сутки-полтора. В зависимости от того, какой у них там "свой транспорт". Там посетить библиотеку. Ну, день. А дальше, если будет хорошая погода и настроение, можно остановиться в гостинице и задержаться. Скажем, дня на три. Ну и самолетом обратно. Как раз, к выходным. На дачу, копать картошку. Деньги на самолет, гостиницу и всякое прочее - были. Драгоценную книгу "Rosier" Артем в сумку класть не стал. Нес ее в кармане куртки, благо, формат позволял. На первом перекрестке, переходя проезжую часть, Артем посмотрел направо... и остановился как вкопанный! На стене дома, на табличке с названием улицы, вместо "улица Архитектора Власова" было написано: "улица Вавилонская". Артем не верил своим глазам. Тем не менее, надпись была именно такой: "улица Вавилонская", синим по белому. "Переименовали, значит, а я и не знал!" - подумал Артем. И повернул направо.
У второго по счету дома его поджидал ухмыляющийся Сильвер.
- Решили выйти пораньше, чтобы не опоздать? Сразу видно настоящего джентльмена!
- Доброе утро. А я и не знал, что тут улицу переименовали.
- Да уж. Тут переименовали... Книгу не забыли? Прекрасно. Ну что ж, тогда - в путь! Сначала придется немного прогуляться на своих двоих.
И Сильвер повел Артема куда-то, дворами, дворами, между гаражей, через кусты... Хотя район этот был Артему, в принципе, знаком, он очень быстро перестал понимать, где конкретно они находятся. Выйдя на узкую асфальтовую дорожку между жилым домом и небольшим сквером, Сильвер объявил, что настало время совершить пробежку. И тут же сам помчался вперед с завидной прытью. Еще и до этого Артему показалось, что для одноногого его спутник шагает слишком быстро и уверенно. Теперь же и вовсе происходило что-то невероятное! Собственно, сегодня Сильвер одноногим и не выглядел - никакого деревянного костыля, на обеих ногах ботинки... Дорожка упиралась в забор детского садика, через который Сильвер легко перемахнул. Пробежав мимо каменного корпуса и деревянных беседок, они еще раз перелезли через забор и оказались в довольно глухом месте, перед рядом гаражей, за которыми чуть дальше слегка возвышалось здание то ли трансформаторной подстанции, то ли котельной. Сильвер подошел к одному из гаражей, приблизил лицо к щели между его закрытыми дверями и негромко произнес:
- Два человека на сундук мертвеца.

Двери с лязгом открылись. Сильвер сделал приглашающий жест. В гараже, задом ко входу, стоял уже знакомый Артему синий автобус с чайкой на борту. Его двери были открыты. Внутри находился слепой Пью - сидел за столом на том же самом месте, что и во время их первой встречи, словно так и не вставал с этого сиденья всю неделю. К столу была прислонена большая табличка с синими буквами на белом фоне: "улица Архитектора Власова". Двери гаража закрылись. На несколько секунд стало темно, но потом автобус включил фары и свет в салоне. Насколько этот свет позволял видеть окружающую обстановку, они находились в тесном гараже. "Вот сейчас они меня тут грохнут, заберут свою уникальную книгу и уедут" - подумал Артем. Его уже и раньше посещали очевидные мысли о том, что он связался с какими-то стремными личностями и встрял в совершенно неуместную авантюру. Но... Конечно, это глупо, просто безумно глупо, но Артему было... интересно! И еще: Сильвер с Пью не были похожи на злодеев. Хотя это тоже куда как глупо: ведь Артему, слава богу, настоящих злодеев собственными глазами видеть пока не приходилось. Откуда ему знать, как они должны выглядеть? А элементарная логика подсказывала: если бы у всех убийц на лбу было написано: "убийца", то жертв преступлений было бы гораздо меньше.
Из-за книжного шкафа, стоявшего в задней части салона, появился Сильвер с большим ножом в руке.
- У нас есть минут пять, - сказал он. - Можно слегка перекусить. По-крайней мере, нарезать бутербродов надо сейчас, пока светло. Дожевать можем уже в дороге.
С этими словами он вручил нож Артему и кивнул на стоявший на столе целлофановый пакет. В нем оказались хлеб и колбаса. Артем стал делать бутерброды. Аппетит, надо сказать, после утренней пробежки разыгрался. Сильвер посмотрел на часы.
- Пора.
Пью встал и пошел вперед, в кабину водителя.
- Он что... за рулем будет? - спросил Артем, едва не подавившись куском бутерброда.
- Иначе нельзя, - ответил Сильвер. - Тут только подземный лоцман может транспорт провести.
- Но... Ведь он слепой?
- Слепой Пью! - прозвучал спереди голос лоцмана. - Пью - слепой. Ем - глух и нем. Что и вам советую. Полезно для пищеварения. За рулем еду - вижу и слышу. Всему свое время.
- Давай, Федя, заводи, - сказал Сильвер.
- Так его Федя зовут?
- Для друзей - Федя, - донеслось из кабины. И тут же зарычал мотор.
- А вы тоже не Сильвер?
- А я - Сильвер.
- Одноногий?
- Ну, одноногий - это, чисто, дань традиции. Это во время первой встречи с должником у нас так принято: одноногий моряк, бутылка рома, черная метка и все такое. Хочется, понимаете, чтобы красиво... Красиво было?
- Красиво.
- Ну вот.
- Вам тогда еще попугай нужен, - пошутил Артем. - Чтобы кричал: "Пиастры! Пиастры!"
- Вы когда-нибудь держали попугая? - сощурился в ответ Сильвер. - Мы пробовали. Он у нас тут засрал все моментально! Пришлось на судно отдать. Там на это дежурные матросы есть - помещения драить. А здесь, кроме нас самих, убираться некому. Так что, орнитологическую атрибутику не используем.
- Стартуем! - крикнул из кабины Федя-Пью.
Вопреки ожиданиям Артема, двери гаража не открылись. Вместо этого поползла вверх противоположная, задняя его стенка, за которой стал виден тоннель, уходящий куда-то вниз. Автобус двинулся по этому тоннелю. Минута шла за минутой, машина неторопливо полза во тьме. В свете фар видны были только серые стены тоннеля.
- Мы что, так под землей и поедем? - спросил Артем.
- Да нет, тут особо не разъездишься. Большей частью, поплывем. Под Москвой удобнее вплавь перемещаться... Сами в воду не полезем, - со смехом добавил он, заметив ошарашенный взгляд Артема. - У нас автобус-амфибия.
И вскоре, действительно, послышался плеск, автобус мягко осел и закачался. Двигатель выключился. Артем прильнул к окну. Это была фантастика! Как в кино: подземная пещера, с верхнего свода свисают сталактиты, внизу вода, и в ней отражается свет автобусных фар! Мотор снова завелся, зазвучал уже с другим тембром, где-то под днищем заработал винт, и автобус двинулся вплавь.
- Подземные московские реки! - торжественно провозгласил Сильвер. - Сезон навигации - круглый год! Доберемся до места без светофоров и ГИБДД.
- В смысле? До какого места? До Новороссийска что ли?
Сильвер рассмеялся.
- До пересадочного пункта. В Новороссийск на самолете полетим.
- А что, разве тут плыть быстрее, чем по поверхности ехать?
- Нет, конечно. Но на поверхности - там любопытные есть... С которыми нам встречаться ни к чему.
Почему-то Артему не захотелось выяснять, с какими именно "любопытными" избегает встречи Сильвер.
Путь по подземным рекам поначалу был довольно скучен. За окнами - все те же серые стены, едва различимые в тусклом свете фар. Разве что, время от времени можно было слышать шум поездов метро, проходящих где-то неподалеку. Один раз довольно громко и отчетливо, совсем рядом, словно за какой-то тоненькой стенкой, прозвучал голос машиниста: "Просьба соблюдать спокойствие и порядок. Поезд скоро отправится".
- Сегодня, видать, рыбачат, - сказал лоцман.
- Почему так думаешь? - спросил Сильвер.
- Да там, вроде, сиреневое мелькнуло...
- А, ну, может быть...
Артем уже даже не стал спрашивать, что за рыбалка, что за сиреневое. Невозможно же все время спрашивать! Захотят - сами расскажут.
Позже стало интереснее. На стенах появились граффити. С виду - такие же точно, как те, что встречаются в городе на заборах, под мостами, в подворотнях...
- Диггеры, - ответил Сильвер, поймав вопросительный взгляд Артема. - Метят территорию...
А чуть позже в подземной тишине прорезался еле различимый отдаленный шум. По мере движения автобуса звук приближался и становился громче. В конце концов стало ясно, что это человеческие голоса. Причем, не просто голоса, а крики. И кричат, кажется, не от радости... Да это же вопли ужаса! Истерический женский визг!
Сильвер, однако, не проявлял никакого интереса к этим душераздирающим звукам.
Крики звучали уже так близко, что стали различимы слова.
- Убей его! Прошу тебя, пожалуйста, убей его!
- Как я его убью?! Он уже мертвый!
- Но он же ходит! Он схватил меня!
Сильвер с хрустом потянулся и сообщил:
- Тут уже недалеко. Минут через двадцать прибудем. Судя по кинотеатру. Верно?
- Все правильно, - отозвался из кабины Федя.
- Тут какие-то перцы подпольный кинотеатр держат, - пояснил Сильвер. - Точнее сказать, подземный. Репертуарчик у них всегда такой: зомби, ходячие мертвецы, крысы-мутанты, разумные осьминоги из канализации... Дешевый трэш, короче.
Когда звуки подземного кинотеатра стали отдаляться, впереди, метрах в двадцати, показались вдруг три светящиеся сиреневые точки, расположенные, как бы, на вершинах равностороннего треугольника.
- А вот вам и разумный осьминог из канализации, во всей красе! - сообщил Федя и выключил мотор.
Сиреневые точки двинулись навстречу автобусу.
Через полминуты двери открылись, и по ступенькам в салон стал подниматься человек в гидрокостюме, строительной каске и каких-то огромных навороченных очках, то ли подводных, то ли ночного видения. В одной руке у человека была острога, в другой - мешок, в котором что-то шевелилось. На груди гидрокостюма светились три сиреневые точки.
- ЗдорОво, пиратики! - крикнул вошедший.
- Здоров, рыбачок! - ответил Сильвер. - Как добыча?
- Четыре штуки. Но такие, ничего, средненькие. Показать?
- По мне, так век бы их не видеть! - поморщился Сильвер. - Вот, разве что, Артем пускай поглядит. Правда, стошнить может.
Рыбак развязал мешок и вывалил на пол крупную, с полметра длиной, продолговатую рыбину с бледной полупрозрачной кожей, покрытой редкими розоватыми чешуйками. У этого существа были две пары лапок: задние, перепончатые и передние - трехпалые, с длинными острыми коготками.
- Ну и гадость, - пробормотал Артем.
- Знал бы ты, какова эта гадость на вкус! - усмехнулся рыбак. - И сколько за нее дают китайцы! У них в ресторанах это лучший деликатес. Вкус божественный, ни с чем не сравнимый! Особенно лапки. Они, правда, в исходном виде это дело никому не показывают. Выдают за разные морепродукты. Иногда даже подают как спаржу, специальным образом приготовленную.
- А как называется эта зверюга? - поинтересовался Артем.
- А никак не называется. Зверюга науке не известна. Завелись вот тут и живут. В наземные водоемы, вроде бы, пока не выходят. Мы их зовем "рыбстеры".
- Все, хватит, убери ее, на хрен! - взмолился Сильвер.
- Вы на сундук? - спросил рыбак, засовывая добычу обратно в мешок.
- Туда.
- Подбросите?
- О чем разговор!
Автобус-амфибия продолжил свой рейс. Через некоторое время Артем заметил, что уровень воды повышается. И вскоре окна автобуса оказались уже наполовину под водой.
- Эй, мы, случайно, не тонем?
- Погружаемся. Сейчас будет выход в Канал имени Москвы.
Еще через несколько минут, когда автобус был уже полностью под водой, впереди стал виден большой круглый просвет. Автобус проскользнул через него и оказался в просторном водоеме.
- Вот и канал, - сказал Сильвер.
Автобус продолжил движение, не поднимаясь на поверхность воды. А потом сверху вдруг потемнело, словно бы небо закрыла плотная туча. Движение замедлилось, с крыши послышался громкий звук удара металла о металл, автобус основательно тряхнуло, двигатель замолчал, и амфибия остановилась.
- Пристыковались, - доложил Федя. После чего покинул водительскую кабину и присоединился к остальным, сидящим в салоне автобуса. Опять раздался какой-то лязг, металлический скрежет, снова все затряслось, и уровень воды вокруг автобуса стал стремительно падать. В считанные минуты вода ушла вся. Артему показалось, что они снова находятся в каком-то металлическом гараже. Но это был не гараж.
Сверху послышался троекратный стук. Кто-то крикнул:
- Эй, на автобусе! Отзовитесь!
- Четыре человека на сундук мертвеца! - закричал Сильвер в ответ.
- Поднимайтесь!
Взглянув наверх, Артем обнаружил, что на крыше автобуса находится люк. Во время плавания он был, разумеется, герметично задраен, а сейчас Сильвер с Федором принялись его открывать. Когда крышка откинулась, сверху упала веревочная лестница. По ней полезли наверх: сначала Федор, потом рыбак, потом Артем и последним - Сильвер. Наверху их встречал матрос в тельняшке и бескозырке.
- Добро пожаловать на "Сундук мертвеца"!
- А где командир? - спросил Сильвер, вылезая из люка.
- Прошу следовать за мной, господа, - ответил матрос.

"Сундук мертвеца" оказался подводной лодкой Б-396 с официальным названием "Новосибирский комсомолец". Еще несколько лет назад эта субмарина несла службу на Северном флоте, по истечении срока службы переоборудовалась на заводе "Севмаш" Северодвинска, а теперь была установлена напротив Северного речного вокзала столицы, у набережной парка "Северное Тушино". Да, это была та самая подводная лодка-музей, на которую неделю назад тщетно пытался попасть Артем с компанией.
Командир "Сундука", капитан первого ранга, встретил Сильвера с распростертыми объятиями, словно родного брата. Впоследствии Артему разъяснили причину такого радушия: в былые годы этот командир и Сильвер почти десять лет служили на одном корабле. Оказалось, что именно командир субмарины и обеспечивал им дальнейший транспорт до Новороссийска - небольшой самолет военно-морской авиации уже ждал на Тушинском аэродроме.
- Морское братство - не хрен собачий! - гордо заявил Сильвер. - Морское братство - это навсегда.
За то небольшое время, что Артем провел на "Сундуке мертвеца", то бишь, "Новосибирском комсомольце", он успел уяснить лишь одно: эта субмарина - что угодно, только не музей. Происходящее на борту напоминало одновременно: офицерский клуб, торговую биржу, центр реабилитации для потерпевших кораблекрушение, общество нумизматов, постоялый двор для проходимцев, боевой корабль, коммуну хиппи, бизнес-центр, школу дайверов-диверсантов... В одном отсеке бравые мужчины в форме морских офицеров (не только российского флота) чинно курили сигары и вели беседу на английском языке. В соседнем отсеке тоже курили. Но не офицеры. И не сигары. В другом помещении висела боксерская груша, по которой, что есть сил, молотили два мускулистых матроса. Тут же рядом пожилой господин через лупу рассматривал лежавшие перед ними на столике монеты. Мелькнул давешний попутчик-рыбак в обществе двух китайцев... Где-то в углу очень смуглый босой человек в халате и чалме зажигалкой поджигал свернутую в трубку газету. Рядом стоял парень в униформе с надписью "МЧС" на спине. В руке у него была маленькая дудочка. Как только газета занималась пламенем, эм-че-эсовец подносил дудочку к губам, и при первых же звуках мелодии огонь мгновенно гас. Мимо протиснулась высокая, очень красивая женщина с чертами мулатки и длинными русыми, слегка рыжеватыми, волосами. В правой руке женщина несла посох, к запястью левой руки ремнем был прикреплен электрический фонарик, а на поясе у красавицы висел нож.
- Хороша? - подмигнул капитан, заметив восхищенный взгляд Артема. - Убьет одним пальцем! Первое место в международном рейтинге подземных охотников! В ее активе слепой белый аллигатор из нью-йоркской канализации, берлинский медведь, говоривший на человеческом языке, и людоед из Калькутты. Под Москвой эта подруга ничего интересного для себя не нашла. Теперь собирается в Лондон, на кабана.
В следующем отсеке на большом жидкокристаллическом экране демонстрировался порно-фильм. Перед экраном сидели женщина средних лет и молодой человек в очках с толстыми стеклами, державший на коленях ноутбук. Внимательно глядя на экран, женщина говорила:
- Северная широта: пятьдесят пять, девятнадцать. Восточная долгота: тридцать восемь, сорок один.
Молодой человек заносил цифры в компьютер и сообщал:
- Воскресенск!
- Пятьдесят пять, двадцать три. Тридцать девять, ноль два.
- Егорьевск!
- Пятьдесят пять, ноль шесть. Тридцать восемь, сорок семь.
- Коломна!
- Позвольте-ка. Можно отмотать секунд на двадцать назад? - вмешался командир. И, повторно просмотрев эпизод, взглянул на женщину с укоризной: - Изольда Феликсовна! Прошу вас, пожалуйста, повнимательнее! Это же пятьдесят четыре, пятьдесят восемь, тридцать девять, ноль два!
- Луховицы! - отрапортовал молодой человек.
- Система кодирования навигационного сигнала, - пояснил командир Сильверу с Артемом, и они двинулись дальше.
- Извините, а экскурсии... - спросил Артем, - Они что, все это видят?
- Какие экскурсии? - не понял капитан. - А! Посетители музея? Так нет никаких посетителей!
- Как это?
- Да так. Вы вот лично знаете хоть одного человека, который побывал здесь на экскурсии?
- Нет.
- Вот. И никто не знает. Потому что нет таких людей. Зато всем известно, что музей функционирует. То, что попасть сюда не удается - это уже другой вопрос. Каждый, кто пытался и не попал, думает, что не повезло лично ему. А дело-то нехитрое - установили правила, которые невозможно выполнить. Объявлено, что в группе экскурсантов должно обязательно быть ровно пятнадцать человек. В очереди и рядом с ней всегда дежурят наши матросы, в штатском. В нужный момент они уходят или приходят - в общем, пятнадцать никогда не получается. Нет, бывает, конечно, и на старуху проруха... Или такие посетители, которых нельзя не принять. Ну, для этого на центральном посту управления у нас есть, как бы, экспозиционный зал...
Пришло время отправляться на Тушинский аэродром. Распрощались с командиром.
- Надеюсь, до скорого, Сильвер!
- Как получится...
- Привет старику Дарему!
Пожелали всего хорошего подземному лоцману Федору-Пью. Он в Новороссийск не летел, оставался в Москве. Спустившись по трапу на набережную, Артем, Сильвер и офицер, сопровождавший их на аэродром, прошли мимо очереди желающих попасть в музей.
- А почему такое название - "Сундук мертвеца"? - спросил Артем.
- Граждане, граждане! - успокаивал тем временем собравшихся дежурный вахтер. - Не надо шуметь. Я же предупреждал: на корабль пойдет пятнадцать человек...
- Вот потому и такое название, - ответил офицер.
Полет на маломестном военно-морском самолете по сравнению с предыдущими событиями показался делом совершенно обыденным. Большую часть времени Артем просто проспал.
В Новороссийске Сильвер долго не мог связаться с "Морской птицей". По идее, судно должно было находиться где-то в акватории порта. В зоне действия сотовой связи. Однако почему-то ни один из мобильных номеров, по которым звонил Сильвер, не отвечал. А вот на спутниковый аппарат капитана, Джона Дарема, дозвониться удалось. Капитан сообщил Сильверу нечто такое, от чего у того вытянулась физиономия.
- Что-то случилось? - забеспокоился Артем.
- "Морскую птицу" не пустили в российские воды, - ответил обескураженный Сильвер, опуская руку с трубкой. - Мы не попадем в библиотеку.
И снова поднес трубку к уху. Джон Дарем был раздосадован не меньше.
- Черт возьми, я никак этого не ожидал! С Советским Союзом мы не дружили, это да. Железный занавес и все такое. Но ведь это когда было! Здесь давно уже совсем другая страна! Пускают всех! А нас не пускают. Нет, тут не политика... Тут что-то личное. Я так чувствую, остался там у них кое-кто... Кто на меня еще с восемнадцатого века в обиде.
- Нам-то что делать? - спросил Сильвер.
- Задержитесь там пока. Будем думать, - ответил капитан. - Если уж человек приехал, проблему надо как-то решать.
- Такие дела, - сказал Сильвер Артему. - Пойдем в гостиницу. Похоже, застряли мы в этом городе.
Пока шли, Артем позвонил родителям.
- Привет. Я в Новороссийске. Вот, звоню, как обещал. Добрался нормально. Слушай, мам, тут такие обстоятельства, что я, может, на дачу совсем не приеду. Могу не успеть к выходным вернуться... Да нет, все в порядке. Просто тут такая уникальная возможность есть... Э... побывать на одном интересном корабле. Но его еще здесь нет, он только на днях прибудет... Да, вот такой интересный... "Морская птица"... Ну, говорю же, уникальная возможность... Что на нем такого? Библиотека на нем... Мам! Библиотека Ивана Грозного!
Они еще не успели дойти до гостиницы, когда у Сильвера зазвонил телефон. На связи был Джон Дарем.
- Пограничники сменили гнев на милость. Нас впускают. Хотя, неспроста это, как пить дать. Надо ждать сюрпризов. Но это уже второй вопрос. Главное, завтра к полудню мы уже будем на внешнем рейде Цемесской бухты.

Операция "Охота на ЛИСА (лиц из синего автобуса)" началась неудачно. Засада в Москве на улице Вавилова оказалась выстрелом мимо цели. Теперь план был - захватить "лиса" в Новороссийске. И вот тут повезло: "пассажир" совершил звонок со своего мобильного. Соответственно, определился район, где он находится. Новороссийские коллеги были готовы осуществить задержание - это оставалось уже, чисто, делом техники. Но вот перехваченная информация о библиотеке Ивана Грозного... Она заставляла задуматься. Конечно, это могла быть туфта. Скорее всего, туфта. Ну а если нет? Сотрудники ФСБ имели богатый опыт по части разных нестандартных ситуаций, и этот опыт подсказывал, что нередко самые невероятные вещи оказываются правдой, а самые дурацкие предположения - верными. В результате план был диаметрально изменен: "лиса" задерживать не стали, а "Морской птице" разрешили заход в Новороссийск.
На следующий день все пошло как по маслу. Пограничные процедуры оказались чистой формальностью, практически не заняли времени, и вот уже Сильвер и Артем приближаются к "Морской птице" на весельной шлюпке, высланной с корабля. Глядя на силуэт, проглядывающий впереди сквозь легкую дымку, Артем удивлялся. "Морская птица" оказалась колесным пароходом! Впрочем, эти колеса, пар, вся эта старина (а вероятнее - "под старину") - это было очень в духе Сильвера. Однако, когда шлюпка подошла ближе к кораблю, Артем понял, что переоценил возможности Сильвера по части организации шоу. Пароходные колеса оказались всего лишь обманом зрения, вызванным, очевидно, игрой солнечных лучей, преломляющихся, проходя сквозь тонкую взвесь цементной пыли, парящей над Цемесской бухтой. Не было никаких колес. "Морская птица" представляла собой обычный, нормальный современный корабль.
Должника, не поленившегося приехать из другого города, чтобы лично вернуть просроченную книгу, на борту встречали честь по чести - первые лица: капитан и заведующий библиотекой. Сильвер готов был выступить в качестве переводчика - хозяева говорили на английском, но Артем и сам владел этим языком. После обмена приветствиями, знакомства и небольшого диалога в духе дежурной вежливости: -"Как доехали?" - "Спасибо, хорошо", - капитан проводил Артема в приготовленную специально для него каюту.
- Дела наши давайте отложим на вечер, а еще лучше, на завтра! Зная Сильвера, я не сомневаюсь, что ваш путь сюда был, мягко выражаясь, не скучным. Пожалуйста, располагайтесь, отдыхайте. Спите. Вообще, чувствуйте себя как дома. Вот, пожалуйста - спутниковое телевидение, компьютер, Интернет... Да, ну и, разумеется, закуски и напитки вам сейчас принесут.
С этими словами капитан откланялся.
Когда сразу вдруг случается слишком много необычного, когда невозможные ситуации обрушиваются на тебя как снежный ком, сознание не успевает переваривать происходящее. И тогда очень скоро оно перестает даже пытаться это делать. И правильно. Какой в этом смысл, если порог реальности все равно уже остался где-то далеко позади? Но привычным, скучным вещам, встречая их в новом, сошедшем с ума мире, бывает, радуешься, как старым добрым друзьям! Такой вещью в каюте был компьютер. Артем включил его. Зашел в Интернет. Ничего особенно интересного. (А что, собственно, "особенно интересного" он хотел там найти?) Решил проверить электронную почту... И увидел письмо от Вероники - своей бывшей институтской одногруппницы - той, на которой собирался жениться Ренат. Да, ведь он писал ей какое-то время назад, спрашивал, как отыскать Рената...

Привет, Тема! Очень рада тебя... читать :-) Извини, что долго не отвечала. Была в отпуске. Всей семьей ездили в Турцию.
Ты спрашиваешь о Ренате... Значит, ты ничего не знаешь? :-( Артем, случилась беда. Мне очень тяжело это писать, но, по всей видимости, Рената нет в живых. Он пропал 4 года назад. Увы, при нехороших обстоятельствах. Последними, кто его видел, были двое его знакомых. Они вместе ночью возвращались откуда-то домой. Ренат ловил машину. Остановился автобус. Ренат сел на него и уехал. Номера автобуса знакомые не запомнили. Говорят только, что он был синего цвета и на нем была нарисована чайка. С тех пор Рената больше никто не видел.
Объявляли розыск. Я думала, милиция выходила на тебя...
Прости, что сообщаю тебе эту трагическую весть.
Как у тебя-то дела?
Пиши!
Вероника.

И тут в дверь каюты раздался стук.
"Хотели бы убить, уже тысячу раз убили бы... - подумал Артем. - Может, они похищают людей и продают в рабство? Или на органы?"
- Who is there? - спросил он.
"Открывать или не открывать? Если не открыть... Сколько я тут просижу? Куда я отсюда денусь?"
- Это кок, сэр! Принес вам ланч! - ответили из-за двери по-русски.
"Вот чего уж точно здесь нельзя делать, это есть и пить!"
Артем открыл дверь. На пороге с подносом в руках стоял Ренат.

Они просидели в каюте Артема часа три. Выпили бутылку рома, и Ренат принес другую. Он действительно служил на этом судне коком, но сегодня капитан предоставил ему выходной. Встреча со старым другом - дело святое. Они с самого начала все знали - и Сильвер, и капитан, и все эти люди на корабле... И ничего ему, подлецы, не сказали! Вот ведь любители сюрпризов и дешевых, мать их, розыгрышей! Редакция развлекательных программ российского телевидения по ним плачет... Ренат что-то объяснял про какие-то морские письма, бутылочную почту. Артем толком не понял, да и не хотел особо вникать в эти бредни.
- Вызывает меня капитан и просит прочесть пятидесятые слова в каждом письме. Я читаю: "Спросите кока про французскую книгу". Капитан говорит: "Ну. Спрашиваю". Я долго врубиться не мог, что за французская книга такая. А потом осенило! Вспомнил. Ну, рассказал все. Что была такая книга, дядя привез, а я ее отдал товарищу. Назвал твое имя. И тогда к тебе направили Сильвера. Он у нас, в принципе, член экипажа, но на борту половину времени отсутствует. Специалист по наземным операциям. Мы его называем "морская пехота". Меня ведь сюда коком тоже он завербовал. Сколько уже я здесь... Считай, четыре года. Как-то ночью возвращаюсь домой после одного мероприятия. Поздно. Ловлю тачку. Останавливается автобус. Я захожу. "Куда вам ехать?" "Туда-то" "Поехали". А в автобусе вместо пассажирских сидений стол стоит, за ним сидят два мужика, и бутылка рома перед ними. И мне предлагают выпить. "Только, - говорят, - С закуской у нас беда". Смотрю, у них там на столе еще банка лосося, пара яблок и батон хлеба. И нож. Я говорю: "Почему беда? У вас тут все необходимое для прекрасного блюда!" И делаю, тупо, бутерброды: хлеб, на него лосось и сверху - ломтики яблока. Пьем, закусываем. И тут один из них - это Сильвер был - мне говорит: "А вы хорошо готовите! Не хотите ли поработать коком? На судне, которое ходит по всем морям и океанам". А я и говорю: "А хочу!" А че мне? В Москве не жизнь была, а тоска. С Вероникой облом вышел. Родственников никаких не осталось. От дядьки, кстати, ни слуху, ни духу давно уже. Но он, по-любому, тоже не в Москве. Последнее, что про него знаю - работал в ЮАР в каком-то колледже инструктором по парусному спорту... В общем, ничего меня в Москве не держало. Правда, не верил я, что вот так прямо, на самом деле, попаду на судно, которое ходит по всему миру. А оказалось - правда! Так вот я и нашел свое счастье... Значит, говоришь, меня в розыск объявили?
- Ага. А я, представляешь, и не в курсе был. Милиция на меня почему-то не вышла. Ну, сам-то я тогда с женой жил, на другой квартире. А родителей тоже дома не было. Лето, дача...
Ближе к вечеру выбрались на палубу. Прогулялись по левому борту, поглядели на море. Прошли по корме. Ренат указал на чугунную ванну с дыркой в боку:
- Тоже, кстати, не простой предмет! По тем же морским письмам вышло, что на ванне надо написать "Грозный". Вот, написали. Только сами не знаем, зачем.
Выйдя на правый борт, обнаружили группу людей, внимательно смотрящих куда-то в сторону берега. Оттуда к кораблю приближался катер. Ренат и Артем подошли поближе.
- Паш, познакомься. Это Артем, мой друг из Москвы. Тот самый. Привез нам книгу, - сказал Ренат, обратившись к долговязому мужчине, рассматривающему приближающийся катер в бинокль. - Артем, это Павел, сотрудник библиотеки. Тоже русский.
- Очень приятно, - сказал Павел, пожимая руку Артему. - Сейчас тут еще русских прибавится, - добавил он, кивнув в сторону катера. - Родные власти наносят нам визит. А Джон с ними общаться не хочет. Так, что вы думаете - он нашел крайнего! То есть, русского. То есть, меня. Назначил на сегодняшний вечер своим старшим помощником. И поручил встретить гостей. Каково, а? Ведь я сюда нанимался заниматься книгами! Выполнять функции старшего помощника капитана и общаться с береговыми властями - я разве нанимался? Нет. Как вам это нравится? Мне нравится. Дурака повалять я всегда рад!
На борт поднялось трое. Серые костюмы, скорбные лица, серьезные намерения.
- Good afternoon, - сказал один из гостей, очевидно, главный.
- Можно по-русски, - ответил Павел, протягивая руку, - Старший помощник капитана Павел Фролов.
- Николай Кузнецов, министерство культуры Российской Федерации. А где сам капитан?
- Увы, нездоров. Я уполномочен разговаривать от его имени.
- Давно ли вы в должности старпома, господин Фролов?
- Так давно, что успел от нее устать. Вот уже почти полчаса.
- Что ж, поздравляю вас с карьерным ростом.
- Спасибо, господин Кузнецов. В свою очередь, хотел бы поздравить с тем же самым и вас, но затрудняюсь. Ведь вы не назвали ни должности в министерстве культуры, которую получили на сегодняшний день, ни звания, в котором обычно служите в ФСБ.
- Я смотрю, вы хорошо знаете жизнь, господин Фролов.
- Боюсь, что да.
- Могу ли полюбопытствовать, как вы ее изучили?
- По книгам. До вступления в должность старпома я работал тут библиотекарем.
- Что вы говорите... Горько думать о том, какую утрату понесло библиотечное дело в связи с вашим уходом!
- Эта горечь - ничто по сравнению с тревогой за государственную безопасность нашего отечества. Которая явно дала трещину после перевода такого специалиста, как вы, на поприще культуры.
- Не хотите ли укрепить эту безопасность? В ведомстве, о котором вы упоминаете, очень нужны люди, знающие жизнь подобно вам. Может быть, послужите отечеству, господин Фролов?
- Боюсь, что нет.
- Ну, раз вы такой патриот... наверняка вместе со мной порадуетесь за огромное приобретение, которое получит сегодня отечественная культура.
- Наверняка порадуюсь, господин Кузнецов! Когда можно будет начинать радоваться?
- Начинать можно будет сразу после того, как вы передадите нам библиотеку Ивана Грозного.
- Простите?
- У нас есть информация, что на борту этого судна находится библиотека Ивана Грозного. Это так?
- Да, это так.
- Это законное достояние Российской Федерации, и вам надлежит передать его нашему государству.
- Боюсь, не могу с вами согласиться, господин Кузнецов. Это достояние всего человечества, а не только Российской Федерации.
- Боюсь, у вас нет выбора, господин Фролов.
- Боюсь, что есть...
- Извините, что я вмешиваюсь, - сказал вдруг Артем, - Но, по-моему, Павел, вы не совсем правы.
- Ну, вот видите, господин Фролов! - улыбнулся визитер. - Есть у вас тут, оказывается, и настоящие патриоты отечества.
- Да, - продолжил Артем. - Библиотека - достояние человечества. Но вот ванна "Грозного" - разве это не достояние российского флота? Ведь эта вещь с какого-то русского корабля, да? Как она, вообще, сюда попала, Павел?
Фролов не только за словом в карман не лез, но и тугодумом не был. Сделав озабоченное лицо, он ответил:
- Да, пожалуй, я, действительно, не прав. Прошу меня извинить, для старпома у меня еще слишком мало опыта... В самом деле, библиотека и ванна "Грозного" - вещи разные. Но на передачу ванны требуется санкция капитана. Прошу вас немного подождать, господа!
Ждать пришлось не долго. Вскоре началась церемония передачи ванны законным владельцам. Два матроса подкатили дырявый чугунный артефакт на телеге. Вышедший следом Сильвер (сейчас он опять был одноногий) торжественно объявил:
- Экипаж "Морской птицы" гордится тем, что именно ему выпала высокая честь вернуть представителям российского государства ванну с эскадренного миноносца "Грозный", затонувшего у берегов Новой Земли десятого октября тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года, находясь в двухстах сорока метрах от эпицентра подводного взрыва, произошедшего в ходе испытаний торпеды с ядерным зарядом! Ванна была найдена нами в тысяча девятьсот восемьдесят втором году на побережье Норвежского моря. Уровень радиации в норме.
- Клоуны! - фыркнул Кузнецов.
- По морской традиции, - продолжил Сильвер, - Предлагается отметить это славное событие распитием бутылки рома! Ром отменный, господа, еще из пиратских запасов!
- Ну, клоуны! Пираты... Вам, знаете, еще попугай нужен, для полного фарса.
Не успел представитель государства произнести эти слова, как тут же, откуда ни возьмись, выпорхнул большой белый какаду, уселся ему на плечо, крикнул противным голосом: "Пиастры! Пиастры!" и улетел, украсив скучную серую ткань официального костюма своим птичьим автографом. Матросы, меж тем, готовили лебедку, чтобы спускать ванну на катер.
- На хрена она нам? - вполголоса спросил Кузнецова один из сопровождающих.
- Пусть будет! - ответил тот. - Перед начальством хоть чем-то отчитаться надо? А дальше - будем думать.
- Приятно было познакомиться, господа, - сказал Кузнецов, прощаясь. - Уверен, что наше знакомство в самое ближайшее время продолжится.
- Очень хотелось бы надеяться, - ответил Павел. - Библиотека "Морской птицы" всегда открыта для посетителей. В этом и заключается наша гуманитарная миссия. Только вот, как долго вы разрешите нам находиться у ваших берегов?
- О, с этим никаких проблем! Вся российская акватория - в вашем распоряжении!
- Большое спасибо! До свидания!
- До скорого.
На закате все корабельное общество собралось на палубе. Артем давно уже утратил способность запоминать имена, а его все знакомили и знакомили с членами экипажа и сотрудниками библиотеки. Прямо на палубе расставили и накрыли столы... В этом вавилонском столпотворении, смешении языков и круговерти лиц Артему сколько-нибудь вразумительно удавалось воспринимать лишь Рената. А тот весь вечер горячо агитировал его остаться жить на "Морской птице". Очень скоро Артем понял, что возражать сегодня бесполезно и просто старался, по мере сил, поддерживать нейтральный разговор. А позже удрал в свою каюту и заснул как убитый. Но среди ночи вдруг проснулся. Снаружи доносился какой-то непонятный скрип. Артем вышел на палубу. Оказалось, что это скрипит такелаж. "Морская птица" была трехмачтовым парусником! На свежем ветру она летела по волнам на полных парусах. Над головой ночное небо, вокруг - темные воды до самого горизонта. И никаких огней Новороссийска... Что еще за сюрпризы? Мы что, в открытом море?!
- Любуетесь? - раздался голос за спиной.
Артем вздрогнул и обернулся. Это был капитан.
- Где мы? Мы ушли из Новороссийска?
- Не беспокойтесь. К рассвету вернемся. А сейчас... "Морская птица" резвится. Старушке тоже надо иногда отвести душу. Вспомнить молодость. Да, вот какой она была когда-то, в свои юные годы... А знаете, когда у нее разыгрывается фантазия, еще и не такое происходит! Вот погодите, когда мы придем в Лиму, вы увидите, как наша "Птичка" превращается в огромный тростниковый плот!
- А когда мы придем в Лиму?
- Надеюсь, следующей весной... Шли бы вы отдыхать, Артем. До рассвета еще далеко.

Около десяти утра Артема разбудил стук в дверь каюты, сопровождаемый голосам Рената:
- Эй! Ты там как, живой?
В сознании застряло воспоминание о ночном эпизоде. Воспоминание такое яркое, словно все было наяву. Хотя, конечно, подобное могло только присниться. Во-первых, не способен же этот корабль, в самом деле, превращаться в парусник. А главное - то странное настроение, которое владело Артемом во время разговора с капитаном... Уверенность в том, что он остается на "Морской птице". "Когда мы придем в Лиму"... Какая, на фиг, Лима! Пора и честь знать. В гостях хорошо, а дома лучше. Надо, наконец, отдать эту французскую книгу, и возвращаться в Москву. С этими мыслями Артем оделся, умылся и вышел из каюты.

Книгу "Rosier" у Артема приняли и вручили соответствующую расписку. "На память", - сказал заведующий библиотекой. На следующий день Артем собирался лететь домой. Сильвер предлагал подождать до субботы, когда можно будет возвратиться в Москву на том же военно-морском самолете. Но Артем вежливо отклонил это предложение. Надо вернуться пораньше. Дача... Копать картошку...
А Ренат все уговаривал его остаться на корабле. И не только он. За обедом Павел Фролов завел с Артемом разговор о работе в библиотеке. О том, как мало у них тут русскоязычных сотрудников...
- А в вашем случае я говорю даже не столько о самом русском языке, сколько... о чувстве языка. Это ваше "Ивана - и ванна"... Вы, знаете ли, обладаете качеством, которое в нашем деле имеет не последнюю ценность. Оставайтесь у нас! Обещаю интересную работу.
Вечером, когда Артем в одиночестве стоял у борта и глядел на горизонт, к нему подошел капитан.
- Насколько я понимаю, вам уже кое-кто предлагал остаться на "Морской птице"? В свою очередь я, как капитан, хочу подтвердить, что эти предложения носят вполне официальный характер. Право, оставайтесь! Обещаю интересную жизнь.
- Спасибо. Но я не могу. Мне надо в Москву. У меня там... работа.
- А на каком поприще вы подвизаетесь, если не секрет?
- Консалтинг.
- Дюжину пираний мне за шиворот, если я знаю, что это такое!
- Ну как же! Консалтинг - это сейчас очень большой бизнес. Если в двух словах - мы продаем людям за деньги информацию, которая им не нужна.
- О, так мы с вами, практически, коллеги. Мы вот тоже - возим по всему миру свою библиотеку, приглашаем читателей... Выходит, тоже предлагаем людям информацию. Которая им, большей частью, не нужна. Только что не за деньги, а бесплатно... Значит, все же, уезжаете?
- Уезжаю.
- А как же - зайти в Лиму, посмотреть, как "Морская птица" превращается в тростниковый плот древних инков? Жаль, жаль... Знаете, что я вам скажу? Мы некоторое время побродим в здешних палестинах. Раз уж российские власти нам так любезно это разрешили. Пройдем по Черному морю. Зайдем в Азовское. Поднимемся по Дону... По Дону-то мы ходили всего лишь раз. И давненько. Незадолго до Первой Мировой. Да, году, кажется, в тысяча девятьсот двенадцатом. Зашли в него из Северного моря и прогулялись от Абердина до Кинтора... Это был тот Дон, что в Шотландии. А из вашего Дона мы по каналу доберемся до Волги, а оттуда - в Каспий. Где-то в первых числах октября, думаю, зайдем в Баку. Вот такие ближайшие планы. Это я к чему - если надумаете к нам вернуться - милости просим. Наш маршрут вам известен.
Говорил с Артемом и Сильвер.
- Агитировать остаться не буду. Не в моих личных интересах. Меня и так уже в городах, где я работаю, подозревают в похищении людей! Но должен кое о чем предупредить. Не хочу пугать, но вам, Артем, не миновать общения с вашей тайной полицией. В Москве эти господа постоянно меня выслеживают, а значит, теперь и вы у них под наблюдением. Могут прислать вам повестку, могут просто остановить на улице. Страшного в этом ничего нет. Спокойно отвечайте на все вопросы, говорите все, как есть. Вы не совершали никаких противоправных действий, и вам нечего скрывать. Ехали в нашем автобусе. Вас пригласили посетить корабль-библиотеку. Вы его посетили. Вот и все. И никаких секретов. Об одном только прошу не распространяться - о нашем подземном плавании. Ну и про "Сундук мертвеца", по возможности, без подробностей. Хотя, про "Сундук" они, думаю, и так все знают...
На следующее утро Артем уехал. Без проблем купил билет на самолет и вечером был уже в Москве. Улица Гарибальди. Дом, в котором он прожил почти всю жизнь. Пустая квартира... Сумерки. Свист чайника на плите. Сентябрьский дождь за окнами.
Сумасшедший вояж на "Морскую птицу" уже сейчас казался историей из далекого прошлого - то ли реальной, то ли порожденной фантазией. А завтра утром все это станет сном. Просто сном.

Погода в Новороссийске в начале сентября стоит, как правило, теплая. Но вот ветра над Цемесской бухтой дуют нешуточные! Капитан Джон Дарем решил растопить в своей каюте камин. Хотя ни он, ни зашедший к нему выкурить вечернюю трубочку Сильвер, от холода не страдали, но ведь всякому приятно сидеть у горящего камина, слушая, как снаружи завывает ветер. Джон вырвал листок из книжки, лежавшей у него на столе. Положил в камин, зажег спичку. Листок прогорел, но пламя в камине так и не занялось. Капитан вырвал из книжки еще пару страниц. И тут Сильвер разглядел, что это за книга...
- Не понял... Я, конечно, извиняюсь, кэп, но когда вам в следующий раз понадобится растопка для камина, можно, я не поеду за ней в Москву, а куплю что-нибудь подходящее в ближайшем порту? Мои глаза меня обманывают или вы сжигаете ту самую французскую книгу, из-за которой тут была вся эта канитель?!
- Ваше зрение как всегда безупречно, дорогой Сильвер!
- Тогда объясните мне, черт вас возьми, что происходит!
- Черт, как вам должно быть известно, меня уже взял. Как, впрочем, и вас, - рассмеялся капитан. - А объяснить не трудно. Книжонка эта никакой литературной ценности не имеет. Макулатура. Французские "любовные" песенки нижайшего пошиба. Попса, в самом плохом смысле слова. Нет, вы не думайте, сам-то я, конечно, не знаток этих дел. Это я со слов нашего заведующего библиотекой вам рассказываю. Пошлейшее бульварное изданьице начала двадцатого века. Причем, большого тиража. У нас таких экземпляров тут знаете, сколько? Заведующий говорит, штук тридцать. К нам ведь когда книги привозят, мы все берем. А потом уж начинаем разбираться... Зачем нам их тут тридцать штук таких? Ну, одна, чисто, для коллекции, еще ладно. Но остальные - только место занимают. Она ведь как, вообще, в Москву попала, эта книжка - я ее дядьке нашего кока дал, когда тот от нас на яхте в Одессу уходил. У него тогда, прошу прощения, живот скрутило. Он говорит: "Дайте мне в дорогу бумаги! Побольше, да помягче". Вот и дали ему эту книжонку - она словно специально для таких целей издана. Однако ж, вон оно как вышло - не использовал он тогда ее по назначению...
- Это ладно. Пусть так. Но зачем тогда нужно было возвращать эту книгу сюда?!
- Ну как же, Сильвер! Ведь морская почта! Я с этими делами не шучу. Сказано было: "Спросите кока про французскую книгу". Я решил, что раз такое дело, книгу необходимо заполучить.
- И теперь сжигаете ее.
- И теперь сжигаю.
- Так в чем же смысл?!
- Так это морю виднее, в чем смысл. Глядишь, и мы этот смысл увидим, если еще поживем... Может, весь смысл-то был в том, чтобы сюда этого Артема вытащить, чтобы он выручил нас в щекотливой ситуации - с библиотекой Ивана Грозного. Ведь узнай они, что эта библиотека в самом деле у нас на борту, трудновато было бы не отдать ее, находясь в российских-то водах!
- Нет, не складывается, - подумав, ответил Сильвер, - Мы же вообще в российские воды зашли только для того, чтобы принять Артема! Не было бы этого человека, не было бы и проблемы.
- Ну а может, весь смысл - в этом человеке? Чтобы он оказался здесь... Чтобы узнал, что на свете есть еще кое-что... кроме того, что он видит в своей жизни каждый день, из года в год. Может... море просто спасает Артема?
- Не складывается! Ни хрена его не спасает! Вот он был здесь. Все видел. И что? Убежал, спрятался обратно в свою серую жизнь, и не вернется! А насчет этой французской книжки... Ладно, литературной ценности не представляет. Но ведь, вы говорите, издание начала двадцатого века? Стало быть, для коллекционеров, уж точно, ценность имеет. Продавать эти книги можно, и за неплохие деньги! А вы - камин топите.
- Дружище! Насчет того, чтобы продавать - я ведь не книготорговец. Я капитан корабля-библиотеки. А насчет Артема... Вернется или не вернется... Это мы в октябре узнаем. Когда прочитаем пятьдесят вторые слова в письмах.